Спасибо, что посмотрел(а) это видео!
Обязательно ставь палец вверх и подписывайся на мой канал!
Мне будет очень приятно)
Instagram — www.instagram.com/yuliya_see/
Творческий вечер поэта, прозаика и сценариста, постоянного соавтора Александра Сокурова — Юрия Арабова 5 марта 2020 года в Мастерской Петра Фоменко. Об обманах, драматургических ловушках и сценарных поворотах.
Онлайн-сервис по организации ремонта UGOL. Стильный дизайнерский ремонт по цене обыкновенного всего за один день — cli.co/1hkw1vM
Вступление Николая Солодникова:
— В этом году радиостанции «Эхо Москвы» исполнилось 30 лет. В новейшей истории России это настоящее медиа-долгожитель, которое на протяжении всего своего существования пользуется безусловным авторитетом и заслуженным вниманием своих слушателей. «Эхо Москвы» никого не оставляет равнодушным: оно может нравиться или нет, но влияние станции на общественную, политическую, культурную повестку дня безусловно. Всем тем, кто любит «Эхо», и всем тем, кого оно раздражает, этот выпуск необходимо посмотреть. Это новый #ещенепознер, заключительный в четвертом сезоне и 2020 году.
Контекст выпуска — https://eshenepozner.ru/episodes/echomsk
О чём этот выпуск:
00:00 Радио «Эхо Москвы» — новый герой #ещенепознер
01:03 Заходим в редакцию
02:25 Когда Сергей Бунтман узнал об «Эхе»
03:55 Как Сергей Корзун придумал «Эхо»
06:29 Бунтман о начале работы с Корзуном
08:49 «1990-й год — появление первого коммерческого и негосударственного вещания»
10:28 «Тогда организовать радио стоило смешных денег»
13:50 Как Марина Королёва попала на «Эхо»
16:52 Как Алексей Венедиктов попал на «Эхо»
18:14 Бунтман о появлении Венедиктова
20:14 Как Александр Плющев попал на «Эхо»
22:04 Как Татьяна Фельгенгауэр попала на «Эхо»
23:55 Бунтман о Корзуне
27:12 Королёва о Корзуне
28:28 Венедиктов о Корзуне
29:37 Корзун о Бунтмане
30:38 Фельгенгауэр о Бунтмане
32:19 Бунтман о Венедиктове
33:16 Плющев о Венедиктове
35:25 Корзун о Венедиктове
36:25 Королёва о Фонтоне и Венедиктове
39:05 Первый эфир Плющева на «Эхе» и легендарный эфир Лаэртского и Курмангалиева
40:40 Любимые эфиры Плющева и логотип «Эха»
43:30 Фельгенгауэр и утро с Матвеем Ганапольским
48:43 Венедиктов о влиянии «Эха» и августовском путче
51:55 Корзун о закрытом эфире в день путча
54:38 Корзун о влиянии «Эха» и событиях в Вильнюсе
55:56 «Пульт у нас чуть не расплавился»
57:49 «Вражеская радиостанция рядом с Кремлём»
59:25 Как «Эхо» попало в руки Владимира Гусинского
1:01:10 Гарри Каспаров — председатель совета директоров «Эха»
1:02:34 «Окружение Гусинского чрезвычайно не хотело нашу радиостанцию»
1:04:04 Корзун о самом мутном времени в истории «Эха», основателях и учредителях
1:08:59 Вмешивался ли Гусинский в работу «Эха»
1:10:45 Венедиктов о ссорах с Гусинским
1:12:27 «Гусинский — абсолютно буйный человек»
1:13:08 «Мы считали, что Корзун всегда будет главным редактором»
1:16:28 Корзун об уходе и письме коллективу радиостанции
1:19:08 «1996-й год — не самое лучшее, а может, и самое худшее время»
1:21:08 Венедиктов о должности главного редактора
1:23:53 Плющев об отсутствии и назначении главного редактора «Эха»
1:26:16 «Для нас мало что менялось в это время»
1:29:44 История о громком твите Александра Плющева и Михаиле Лесине
1:36:38 «Это был выигрыш всей прессы» — что чувствовал Плющев в дни скандала
1:40:44 Королёва об истории с твитом
1:44:43 Бунтман об истории с твитом
1:47:02 Бунтман о коллегиальной этике и поддержке
1:48:34 Венедиктов об истории с твитом
1:51:05 Бунтман об уходе Корзуна
1:54:17 Королёва о своём уходе на фоне ухода Корзуна
1:58:30 Плющев об уходе Королёвой и Корзуна
1:59:43 Корзун об окончательном уходе
2:02:55 Корзун о Лесе Рябцевой
2:07:50 «Все свободные люди»: Венедиктов об уходе Корзуна и Королёвой
2:10:54 Королёва, «Особое мнение» и самый душный собеседник
2:13:10 Самый сложный собеседник для Фельгенгауэр
2:14:33 Самый сложный собеседник для Бунтмана
2:18:18 Самый сложный собеседник для Венедиктова
2:20:09 Бунтман о публичной деятельности Венедиктова
2:23:53 Разница между главными редакторами — Корзуном и Венедиктовым — по мнению Королёвой
2:24:35 Корзун о радио «Венедиктов»
2:28:42 Три любимых программы Королёвой на «Эхе»
2:30:22 Три любимых программы Плющева на «Эхе»
2:31:09 Три любимых программы Фельгенгауэр на «Эхе»
2:31:49 Три любимых программы Корзуна на «Эхе»
2:32:37 Три любимых программы Бунтмана на «Эхе»
2:33:25 Три любимых программы Венедиктова на «Эхе»
2:36:38 Три важных голоса «Эха» для Плющева
2:38:25 Три важных голоса «Эха» для Фельгенгауэр
2:38:47 Главные потери «Эха»: отвечают Плющев, Фельгенгауэр и Венедиктов
2:43:46 Кто после Венедиктова? Отвечают Плющев, Фельгенгауэр и Венедиктов
2:45:36 Финал
Выбирай для себя курс по математике с Ольгой Александровной: bit.ly/32PXPp2
Друзья, спешим познакомить вас с крутым проектом. Математическая школа «Альфа» ждет вас: bit.ly/2VZq67C
Обязательно загляните в гости!
ОГЭ не за горами. Готовьтесь вместе с Ольгой Александровной! Приглашаем на открытый урок в режиме реального времени. Обсудим тему «Прогрессия». Разберем задание 11 из ОГЭ. Приветствуется ваша активность и хорошее настроение. Приглашайте своих друзей.
В нашем районе произошла такая история. Маруся Татарович не выдержала и полюбила латиноамериканца Рафаэля. Года два колебалась, а потом наконец сделала выбор. Хотя если разобраться, то выбирать Марусе было практически не из чего.
Вся наша улица переживала – как будут развиваться события? Ведь мы к таким делам относимся серьезно.
Мы – это шесть кирпичных зданий вокруг супермаркета, населенных преимущественно русскими. То есть недавними советскими гражданами. Или, как пишут газеты, – эмигрантами третьей волны.
Наш район тянется от железнодорожного полотна до синагоги. Чуть севернее – Мидоу-озеро, южнее – Квинс-бульвар. А мы – посередине.
108-я улица – наша центральная магистраль.
У нас есть русские магазины, детские сады, фотоателье и парикмахерские. Есть русское бюро путешествий. Есть русские адвокаты, писатели, врачи и торговцы недвижимостью. Есть русские гангстеры, сумасшедшие и проститутки. Есть даже русский слепой музыкант.
Местных жителей у нас считают чем-то вроде иностранцев. Если мы слышим английскую речь, то настораживаемся. В таких случаях мы убедительно просим:
– Говорите по-русски!
В результате отдельные местные жители заговорили по-нашему. Китаец из закусочной приветствует меня:
– Доброе утро, Солженицын!
(У него получается – «Солозениса».)
К американцам мы испытываем сложное чувство. Даже не знаю, чего в нем больше – снисходительности или благоговения. Мы их жалеем, как неразумных беспечных детей. Однако то и дело повторяем: